В общем, есть такое дело, товарищи, как русский язык. И вот в контексте русского языка "повторить" можно только то, что уже однажды (или не однажды) было сделано. Поэтому мы - ничего повторить не можем. Мы этого не делали. Нас там не было. Мы не воевали, не умирали, не хоронили погибших, не шли в атаку, не брали Рейхстаг, на котором это написал тот, кто делал, был, воевал, хоронил, шел, брал. Он - мог бы повторить. И те, кто с ним были, могли бы. Тогда. Но сейчас - большинства с нами уже нет, а оставшиеся в живых уже не силах.
Мы - не имеем к этому отношения. Не к тем людям, само собой, а к тем подвигам, к тому освобождению, к спасению родины. Считать себя лучше других из-за того, что наши предки раздавили нацизм - это все равно что гордиться длиной родословной и знатностью предков. Да, предки герои, но мы, каждый из нас, тут при чем? Мы - только память. Мы носители памяти о, гордости за, любви к. Мы - потомки, для выживания которых это было сделано, которым вручили будущее, которое для нас - настоящее. Мы поддерживаем мир, строим, живем, делаем его лучше (хотелось бы в это верить) и доказываем, что ценим полученное. Это - можем и должны. А перетягивать на себя их славу и их заслуги шапкозакидательским бахвальством и этим "можем" - не можем. Не можем "повторить". Можем только сделать впервые, если придется (или хотя бы попытаться), но хотелось бы, чтобы не пришлось. Чтобы никогда больше.
Вот как-то так.
Journal information