Авторы: Мария Аль-Ради, Мария Кантор
Бета:
aikrРазмер: миди, 9444 слова
Пейринг/Персонажи: Курт Гессе, Бруно Хоффмайер, ОМП в количестве
Краткое содержание: Курт расследует неслыханную по своей наглости попытку его ограбить
Примечание: сиквел к командному драбблу "Один раз — случайность, два — совпадение..." по заявкам трудящихся
Еще не окрепшее мартовское солнце пригревало изо всех своих невеликих сил, по временам побеждая зябкий холод, приносимый пронизывающим ветром. К счастью, добротная куртка, подарок кёльнского кожевенника Мозера, неплохо защищала от знобких порывов. Зато настроение у майстера инквизитора в противовес погоде было отвратное. Вот уже третий год пятнадцатого марта завязывалась какая-нибудь долгая и неприятная история. Сначала Маргарет, потом отравленный глювайн, а на этот раз какие-то в край обнаглевшие грабители нацелились украсть прямо у него из комнаты подаренную помощником книгу, а при попытке их остановить вознамерились вдобавок прикончить и самого именинника, невзирая на чины и звания. А когда сие у них по чистейшей случайности не вышло, оставили после себя труп своего же подельника, так удачно поймавшего предназначавшийся Курту арбалетный болт, и скрылись. Спасибо хоть книгу так и не унесли. И вот теперь вместо того, чтобы сидеть дома и наслаждаться иноземной литературой, он вынужден тащиться через полгорода, дабы вытрясти из аптекаря, продавшего Бруно злополучный томик писанины, ответы на вопросы, где он этот томик взял и кому должен был передать.
Путь Курта лежал к расположившейся между двух богатых лавок неприметной аптеке. На разговор с потенциально самым ценным свидетелем он направлялся в одиночестве: выданные помощнику поручения, по расчетам майстера инквизитора, должны были занять его pro minimum на ближайшие несколько часов.
Курт толкнул недовольно скрипнувшую дверь и прошагал в плохо освещенное помещение, снабженное прилавком и многочисленными полками и шкафчиками, заполненными банками и баночками. На одной из полок, в точности как и описывал помощник, разместились книги. Их было на удивление много; сие заведение не производило впечатления богатства, а книги, выставленные тут на обозрение, едва ли стоили меньше, чем весь остальной товар.
Дверь за спиной майстера инквизитора захлопнулась с обиженным звяком лишь теперь потревоженного колокольчика. На звук из задней комнаты просеменил тощий всклокоченный мужчина преклонных лет, чуть сощурился близоруко и тут же расплылся в напряженной улыбке.
— Доброго дня! Что будет угодно…
— Эта книга продавалась у вас? — оборвал его Курт, вытащив из сумки потрепанный томик и сунув его практически под нос аптекарю.
Тот едва не отшатнулся от неожиданности, затем сощурился еще сильнее, неуверенно протянул руку и провел кончиками пальцев по книге, будто пытаясь определить на ощупь, знаком ли ему этот переплет. Следователь ждал, не говоря ни слова, пристально наблюдая за собеседником, на лице коего на долю мгновения отобразилось узнавание, затем тревога, сменившаяся закаменевшим спокойствием, маскирующим собою решимость. Старик открыл книгу и перелистнул несколько страниц, как и следовало сделать в случае неуверенности в своей памяти, но Курт видел, что решение уже принято, а механические действия совершаются лишь для вящей достоверности.
— Я прежде не держал в руках этой книги, — качнул всклокоченной головой аптекарь, подняв взор на неугодного посетителя.
Курт кивнул, будто с огорчением принимая данный ему ответ.
— Как ваше имя?
— Мое имя Ханс Ляйхтер, — аптекарь даже слегка выпрямился, как если бы его слова имели некое особое значение, о котором известно любому уважающему себя жителю Аугсбурга. За проведенные в этом городе месяцы прибегать к услугам людей этой профессии Курту не приходилось, потому, должно быть, требуемым знанием майстер инквизитор не обладал; он лишь еще раз отметил про себя несоответствие состояния аптеки и ее хозяина тону, коим тот представился.
— Что вы мне лжете, майстер Ляйхтер, — раздумчиво проронил Курт, неторопливо вытягивая из-за ворота цепочку с Сигнумом, — я вижу. По многим признакам. Вы не слишком хороший притворщик. Пока только не пойму, зачем? Отчего вы не хотите признавать того, что не далее как вчера вечером продали эту самую книгу человеку моих лет, светловолосому, добродушному, одетому в простые штаны и куртку? Причем сами же посоветовали именно ее в ответ на довольно туманное пожелание. Что именно он попросил, не припомните?
Аптекарь болезненно дернулся, будто завороженный, прилепившись взглядом к серебристому кругляшу на цепочке.
— Я ничего такого не знаю! — зачастил он. — И человека этого не знаю! Он просто пришел и попросил что-нибудь благочестивое, но легкое. А я ведь все книги, что ко мне попадают, читаю. Это, знаете ли, удобно, книги ведь дороги, а так и деньги вернутся, и мудрости, так сказать, причастился... Ну вот я ему и посоветовал сразу же. У меня как раз нужное имелось, отчего ж не предложить?
— Все верно говорите, — покивал Курт. — Полностью с вами согласен. Более того, все, что вы сейчас сказали, я знаю. Только вот это все не дает ответа на мой вопрос: почему вы солгали мне, майстер Ляйхтер? Что вы прячете, если вы ни в чем не виноваты? Не хотите рассказать мне все сами? Вы ведь понимаете, что я все равно все узнаю, раз уж пришел сюда с этой книгой и нашел вас.
— Да испугался я, майстер инквизитор, — вздохнул аптекарь. — Я ведь понимаю: если вы пришли, значит, там какая-то дрянная история приключилась. А я бедный аптекарь. У меня ведь потом ничего покупать не станут...
— И снова лжете, — скривился Курт. — Primo, никто давно не сторонится тех, с кем говорил инквизитор. Но главное не это, а то, что, secundo, вы в самом деле испугались, но не тогда, когда увидели мой Знак, а когда узнали книгу. Ergo, вам есть что скрывать. Вы знаете о книге что-то такое, что может угрожать вам. И это еще более убеждает меня в важности имеющихся у вас сведений. Я мог бы арестовать вас, посадить в камеру и долго увещевать…
— Но вам не в чем меня обвинить! — напряженно выговорил Ляйхтер, непроизвольно отступив на полшага назад. — Вы ведь сами сказали: не те уж времена, чтобы сторонились инквизиторов, но это потому, что не те времена, когда Инквизиция могла арестовать кого угодно на пустом месте.
— Верно. Поэтому я поступлю куда проще, — кивнул Курт. — Сейчас я не буду ничего от вас добиваться; я просто выйду отсюда и зайду в несколько соседних лавок, куплю что-нибудь по мелочи, а заодно обмолвлюсь мимоходом, какой сознательный и богобоязненный человек майстер Ханс Ляйхтер и как охотно он рассказывает инквизитору о своих делах и покупателях…
— Но я же ничего вам не рассказал! — возмущенно вскинулся аптекарь.
— И снова верно подмечено, — нарочито добродушно ухмыльнулся Курт. — Вот только знаем об этом лишь я и вы; а кому из нас поверят добрые горожане? А тот, кого вы так опасаетесь?.. Уверены, что все еще не хотите поговорить со мной?
Аптекарь молчал, глядя в пол и кусая губы. Курт выждал минуту, затем проговорил:
— Не стоит искушать судьбу, майстер Ляйхтер. Выбора у вас нет. Ваше доброе имя пострадает в любом случае, но если вы все же поговорите со мной откровенно, я найду тех, кто втравил вас в эту историю, и вам более ничего не будет грозить. В ином же случае все, чего вы так опасаетесь, произойдет, ибо я уже не буду на вашей стороне и не стану защищать вас. А сейчас я развернусь и медленно пойду к двери. Скажите, что ответите на мои вопросы, и я остановлюсь. Если же сейчас я выйду отсюда, вы останетесь один со своими страхами, и виноваты в этом будете только вы сами.
Он успел сделать четыре очень медленных шага, прежде чем его настиг горестный оклик аптекаря:
— Майстер инквизитор! Подождите… Я все расскажу.
Курт обернулся, нарочно не спеша подходить вновь. А старик поднял на него взгляд и с отчаянной решимостью докончил:
— Только когда пойдете за покупками, обмолвитесь, как хорошо я оберегаю секреты моих покупателей. И… арестуйте меня, пожалуйста, пока вы их ловите.
Курт хмыкнул.
— Заботу о своем добром имени, майстер Ляйхтер, вам придется взять на себя. Впрочем, это может зависеть от того, насколько мне помогут ваши ответы. А вот теплое местечко в одной из камер в отделении вам и впрямь придется на некоторое время обжить. Но прежде скажите мне, кто принес вам эту книгу?
Аптекарь тяжко вздохнул и заговорил.
— Я не знаю этого человека, майстер инквизитор. Впервые видел. Но раз пришел, значит, знал, куда. Я ни о чем и не спрашивал. Мне ведь не за любопытство платят, а вовсе даже наоборот. Он дал мне книгу и велел продать ее тому, кто попросит «что-нибудь благочестивое для легкого чтения». Сказал, это и будет моя плата за работу. Это щедрая плата, и я согласился. Книгу не читал толком, тут, каюсь, солгал я вам поначалу. От испуга, Богом клянусь! Проглядел так слегка, чтоб в самом деле не ересь какая, да и закрыл. Оно чем меньше чужих тайн знаешь, тем спокойнее живется. Ко мне ведь с такого рода просьбами половина города ходит, когда надо что-нибудь кому-нибудь передать, но чтоб непонятно было, от кого. Ничего же нет странного в том, чтоб в аптеку зайти. Всем известно, что у старого Ханса цены божеские и снадобье для всех найдется. Вот все и ходят. Ну, а что заодно записочку или вещицу какую оставят или заберут… Бывают и весьма курьезные случаи. Только они к делу касательства не имеют, а мне рассказывать не след.
Уже собравшийся оборвать уползающее в сторону рассуждение Курт одобрительно кивнул и задал следующий вопрос:
— Имени вы не спросили, и это вполне понятно. Но неужели вы не рассмотрели его хоть немного? Как выглядел этот человек?
— Да никак, — чуть растерянно пожал плечами аптекарь. — То есть, ничем не примечательно. Средний такой человек, обыкновенный, не то чтоб высокий, не то чтоб низкий; не толстяк, но и не худой. Волосы светлые, глаза вроде бы тоже. Лицо обычное совсем. Таких лиц каждое третье. Никаких особенных примет или увечий не было, а так и не припомню. Я ведь аптекарь, у меня на всякую хворь глаз наметанный, нипочем бы не пропустил. А на обычные лица у меня память дурная, вы уж простите, майстер инквизитор.
— Одежда? — коротко бросил Курт.
— Да тоже самая обычная. Штаны, рубаха, куртка. Не слишком изношенная, но и не богатая. Я бы сказал, горожанин средней руки. Может, ремесленник какой, может, торговец, может, посыльный… В общем, много с такого не взять, но и не последние медяки тратит. Да, собственно, и тот, кто за книгой потом приходил, так же примерно одет был.
— Кто-то приходил? — Курт чуть подался вперед. Оборвавшийся было след вновь наметился, а заодно появлялось и вероятное объяснение, как эти оставшиеся без книги люди так быстро его нашли.
— Ну да, — закивал аптекарь. — Я ведь оттого так и испугался, когда вас с книгой увидел. Сами посудите: мне дают книгу и говорят, кому ее продать. Спустя почти неделю, вчера вечером, приходит неприметный человек и называет почти в точности нужные слова. Покупает, не торгуясь. Я цену не заламывал, вижу ведь, как одет, но… А наутро является еще один вроде неприметный, только что темноволосый и с порезом свежим на тыльной стороне ладони. Я б его иначе и не запомнил. Просит ту же книгу аккурат теми самыми словами. А я, говорю, продал ее уже. Была такая, да нет больше. Он с лица бледнеет, спрашивает, кому продал. Я смекнул, что, видно, драка за эту книгу какая-то приключилась, ну и сказал, как есть. Все равно ведь по моему описанию никого не найти толком. Думал, он меня все равно прибьет. А он нет. Ругнулся только, по прилавку кулаком ахнул да и вылетел вон. А теперь вот вы являетесь, да с книгой…
— Волосы темные, лицо вытянутое, челюсть тяжелая, брови густые, порез на правой руке. Так? — кисло протянул Курт.
— Точно так, майстер инквизитор! Я бы лучше и не описал. Но коли вы и про него знаете…
— Зараза, — обреченно протянул следователь.
Последняя ниточка в начинавшемся расследовании лопнула со звоном спущенной арбалетной тетивы. Неудачливый покупатель книги лежал сейчас со стрелой в глазу у окна в занимаемой майстером инквизитором комнате. Впрочем, быть может, его уже оттуда забрали вызванные из отделения служители, но в ходе дела это ничего не меняло. Оставалось надеяться лишь на более пристальное изучение книги. Быть может, он упустил в ней какие-то пометки или шифр… Но для этого требовалось сперва добраться в отделение, заодно препроводив туда нелюбителя чужих тайн.
— Идемте, — приглашающе махнул рукой Курт и вышагал прочь из аптеки.
***
Последнюю минуту Курта не покидало ощущение взгляда в спину. Неприятного такого, недоброго; пробирайся они сейчас узким, темным переулком, он бы уже держал в руке арбалет и оглядывался, вжавшись в ближайшую стену. Но посреди шумной торговой улицы майстер инквизитор лишь осмотрелся по сторонам и будто невзначай положил руку на рукоять кинжала. Опыт подсказывал ему, что подобное ощущение редко появляется на пустом месте.
Об упавшего ему под ноги пьянчугу Курт едва не споткнулся. Вбитые Хауэром рефлексы не подвели — он отпрыгнул, уходя назад и в сторону, и двое крепких, но вертких парней, протянувших лапы к его сумке, схватили пустоту. Мгновение они стояли неподвижно, глядя друг на друга, а затем Курт выхватил арбалет. Двое неудавшихся грабителей кинулись в разные стороны, а с отнюдь не пьяной прытью вскочивший на ноги их товарищ метнулся в третью. Майстер инквизитор вскинул оружие и кинулся вдогонку за последним, надеясь подстрелить хоть одного, однако в тот самый миг, когда он уже собрался нажать на спуск, в глаз будто попала песчинка. Зрение расплылось, сбивая прицел, на месте улепетывающего вора обозначился чей-то непричастный филей. Голову прострелило мгновенной болью, и все вернулось на круги своя; вот только убегающий мерзавец уже безнадежно затерялся в потоке идущих по своим делам людей.
— Зар-раза! — скривился Курт, не спеша, впрочем, убирать арбалет в чехол. — Местное ворье совсем обнаглело — нападают на инквизитора средь бела дня.
О том, что кое-кто из этих нападавших еще и одаренный, он умолчал. Но сей факт в значительной степени менял дело. Судя по всему, за случайно доставшейся ему книгой охотилась некая малефическая группировка. Это объясняло и то, как они так быстро обнаружили, где искать книгу, при том, что у Бруно никто ничего не спрашивал, да и о самом его случайном вмешательстве не было известно вплоть до нынешнего утра.
Ad vocem, каким образом его нашли сейчас — просто выследили или снова использовали некий магический метод, — оставалось еще выяснить. Что ж, тем скорее следовало добраться до отделения и внимательнее изучить книгу. Все же брать штурмом оплот Конгрегации даже самые обнаглевшие малефики не посмеют. Теперь-то уж можно было не сомневаться, что это дело целиком и полностью по их части.
— Поторопитесь, майстер Ляйхтер, — велел он обомлевшему от всего происшедшего аптекарю и прибавил шагу.
***
— И как, нашел что-нибудь предосудительное в несчастной книге? — нарушил молчание Бруно, когда половина дороги от отделения до дома была пройдена.
— Если ты о чем-то сверхнатуральном, — покривился Курт, — то этим займется вызванный expertus. Я эту дрянь, как ты помнишь, не чувствую. Из прочего же… Полсотни страниц благочестивой проповеди и еще пара сотен — занудных побасенок. Честное слово, если бы меня увещевали подобным образом, я уверился бы лишь в том, что бедолагу проповедника стоит прибить на месте просто из жалости к нему же. Как будто с тебя писали; ты в приступах праведности делаешься столь же зануден и скромен. Да и имя сходное… Если решишь однажды в священники податься, вовсе на одно лицо станете.
— Меня интересовало что-нибудь, что может быть важно для расследования, а не demonstratio твоего дурного литературного вкуса, — отмахнулся помощник. — В следующий раз куплю тебе наставления какого-нибудь святого о смирении и благонравии.
— Если это будет святой Бруно, она достанется тебе за цену истраченных бумаги и чернил. Но aufer nugas, я не знаю, что такого кроется в этой книге. Никаких записей, никаких пометок на полях, подчеркиваний, подозрительно загнутых углов… Или кто-то использует ее для шифрования, как мы Евангелие, или текст книги и ее персонажи к происходящему непричастны, а дело в некоторых сверхнатуральных свойствах или воздействиях, примененных к самой книге.
— Судя по двум попыткам ее вернуть, предпринятым в один день, они не отступятся, — задумчиво протянул Бруно. — Значит, не улизнут раньше, чем прибудет expertus.
— Я бы не был так уверен, — поморщился Курт. — Из отделения им ее не достать, это очевидно. Думаю пройтись завтра по городу, взяв книгу с собой. Выманить на живца. Что они умеют отводить глаза, я уже понял, больше не поддамся.
— Сдурел? А если у них в запасе что-нибудь посерьезнее отвода глаз? Много ты один навоюешь?
— Отправлю следом пару переодетых стражей, — отмахнулся Курт. — Если они в самом деле следят за книгой, а не за мной, что более чем вероятно, то стражей просто не заметят, пока не станет поздно. Ситуация у них непростая, действовать надо быстро и не упустить свой шанс. А это заставляет совершать ошибки. Кроме того, а что еще ты предлагаешь делать? Других следов нет. Один неприметный человек сгинул неделю назад, второй поработал мне щитом не далее как сегодня утром; так удачно прикончивший собственного подельника вместо меня арбалетчик с крыши, судя по ответам жителей того дома, и вовсе самозародился, а потом расточился.
— А просто подождать ты не пробовал? Если книга в самом деле так ценна, далеко они не уйдут. Терять ценную вещь из виду глупо, а значит, останется шанс их спровоцировать и схватить, но уже осознавая, что именно держишь в руках и чем оно так ценно.
Курт лишь дернул плечом, ничего не ответив.
часть 2 ==>
Journal information