Принято считать, что интернет много сдвинул в человеческих мозгах - что анонимность-удаленность-безнаказанность всякая повлияла на общение, что возможность высказать "мнение" любому так, что его увидит несколько десятков-сотен-тысяч человек, сыграла роль... А мне в последнее время кажется, что все проще: ничего там не сдвинулось, просто не успевает человечество ни физиологической, ни психологической эволюцией за техническим прогрессом. Может, это переизбыток Дробышевского в организме, не знаю :) Но как-то вот так моя мысль пошла.
Навеяно очередным Иваном Пупкиным (честно, имя забыла, даже пока ему ответ писала, а сейчас даже не помню, имя там было или ник), пришедшим сообщить, что ему не понравилось, потому что занудно, латынь бесит, и вообще все плохо, поэтому дальше он читать (точнее, слушать, он слушал Хазановича) не будет. Иван Пупкин страшно оскорбился ответом "да как хотите, мне все равно". Как же так, обиделся Пупкин. Не должно быть все равно. Нет, это не моя интерпретация, это его комментарий в кратком изложени. Не должно быть все равно, автору должно быть интересно мнение читателя, чтобы "улучшатся" (орфография Пупкина). Дальше был заход про бабло, ради которого пишут те, кто не хотят улучшаться для читателя, но это уже другая тема...
Так вот, подумалось мне, что это не совсем тот самый интернет виноват, который "стер границу между читателем и автором" и прочее в том же духе. То есть, он стер, конечно, но ничего принципиально, качественно нового в людском общении не появилось. Это же все та же община, товарищи, моя любимая. Просто сейчас она благодаря прогрессу распространилась на весь мир.
Мало-помалу до людей доходит, что мнение любой тети Клавы, дяди Васи и соседа Петьки о Наташке с первого этажа не имеет и не должно иметь для Наташки то же значение, что мнение ее учительницы сольфеджио, ее парня и ее любимой бабушки. И даже мнение учительницы сольфеджио о длине юбки Наташки не должно иметь значения - ровно до того момента, пока речь не идет об отчетном выступлении, где полагается дресс-код. Но доходит это очень медленно, очень тяжело, преодолевая засевшие в мозгу общинно-племенные блоки, которые говорят, что Наташка обязана прислушиваться к тому, что говорят. Потому что. На вопрос "почему?" ответить мало кто может, каждый раз в каждой отдельно взятой ситуации аргументы подбираются разные, но всегда, всегда они апеллируют к некоему множеству, от имени которого обвинитель и выступает. Причем нет, он не передергивает, он искренне себя считает представителем этого множества, и отсюда оскорбление в лучших чувствах: как же так, разве можно идти против общины? Община же сказала, что так нельзя! Я, я от ее имени тебе говорю!
В общем, все срачи подобного рода к этому и сводятся, по-моему. Редко-редко когда случаются дискуссии двух индивидуальных мировоззрений. Хотя, надо заметить, в политико-социальных вопросах все чаще, да. А вот литература отстает...
Journal information